Репортаж для конкурса. Где живут литературные персонажи?

Где живут вымышленные герои? Не те, которые совсем вымышленные (как Дед Мороз из Великого Устюга, или Йоулупукки из Лапландии), а те, у которых есть реальные прототипы, жившие где-то рядом с нами, те, которых мы называем литературными персонажами.

Самый известный литературный адрес Москвы — Большая Садовая, дом 21. Именно этот дом принято считать прообразом того самого «302 бис» из романа М.А. Буллгакова «Мастер и Маргарита», в котором находилась знаменитая «нехорошая квартира» — квартира № 50. Здесь Булгаков жил в 1921-1924 годах. «Надо сказать, что квартира эта – № 50 – давно уже пользовалась если не плохой, то, во всяком случае, странной репутацией. Еще два года тому назад владелицей ее была вдова ювелира де Фужере. Анна Францевна де Фужере, пятидесятилетняя почтенная и очень деловая дама, три комнаты из пяти сдавала жильцам: одному, фамилия которого была, кажется, Беломут, и другому – с утраченной фамилией…». Не знаю, в том заслуга Михаила Афанасьевича или почитателей его творчества, но факт – что-то мистическое в этом месте есть.

По поводу другого дома из этого романа единого мнения нет: «Маргарита Николаевна со своим мужем вдвоем занимали весь верх прекрасного особняка в саду в одном из переулков близ Арбата. Очаровательное место! Всякий может в этом убедиться, если пожелает направиться в этот сад. Пусть обратится ко мне, я скажу ему адрес, укажу дорогу − особняк еще цел до сих пор». На роль «дома Маргариты» претендуют сразу несколько московских особняков. Самый известный из них — дом 21 на Остоженке — особняк Кекушевой. Этот дом был построен в 1900-1903 годах архитектором Львом Николаевичем Кекушевым для своей семьи, и записан на жену архитектора – А.И. Кекушеву.

Именно этот дом использовал в своем фильме режиссер Юрий Кара, что неудивительно — богатый декор фасада навевает таинственные и мистические образы, а глядя на его окна невольно вспоминаешь: «Маргарита проснулась около полудня в своей спальне, выходящей фонарем в башню особняка.

Самый большой и самый роскошный из претендентов на звание «дома Маргариты» — особняк Саввы Морозова по адресу Спиридоновка, 17, построенный в 1893 — 1898 годах по проекту архитектора Шехтеля.

Что примечательно, этот дом связывает с романом известная любовная история. В Марию Фёдоровну Андрееву, актрису Московского художественного театра, которая по мнению булгакововедов стала прототипом Маргариты, и которая «была женою очень крупного специалиста» — инспектора Московско-Курской и Муромской железных дорог А.А. Желябужского, был влюблен владелец этого дома Савва Морозов застраховавший свою жизнь в 1902 году на 100 000 рублей и завещавший все деньги ей. Но всем претендентам Андреева предпочла бедного писателя Максима Горького — одного из возможных прототипов Мастера.

И здесь нельзя не заметить окна-фонаря в башне. И да, кстати, мимо этого дома в эпилоге романа «через Спиридоновку с пустыми и незрячими глазами идет в арбатские переулки» Иван Бездомный.

По поводу Калабуховского дома из повести «Собачье сердце» сомнений быть не может. Дом, построенный по проекту архитектора С. Ф. Кулагина, до сих пор можно найти по адресу Пречистинка, 24: «…С тысяча девятьсот третьего года я живу в этом доме. И вот, в течение этого времени до марта тысяча девятьсот семнадцатого года не было ни одного случая — подчеркиваю красным карандашом н и о д н о г о, чтобы из нашего парадного внизу при общей незапертой двери пропала бы хоть одна пара калош. Заметьте, здесь двенадцать квартир, у меня прием. В марте семнадцатого в один прекрасный день пропали все калоши, в том числе две пары моих, три палки, пальто и самовар у швейцара. И с тех пор калошная стойка прекратила свое существование. Голубчик! Я не говорю уже о паровом отоплении. Не говорю. Пусть: раз социальная революция — не нужно топить. Но я спрашиваю: почему, когда началась вся эта история, все стали ходить в грязных калошах и валенках по мраморной лестнице? Почему калоши нужно до сих пор еще запирать под замок? И еще приставлять к ним солдата, чтобы кто-либо их не стащил? Почему убрали ковер с парадной лестницы? Разве Карл Маркс запрещает держать на лестнице ковры? Разве где-нибудь у Карла Маркса сказано, что второй подъезд Калабуховского дома на Пречистенке следует забить досками и ходить кругом через черный двор? Кому это нужно? Почему пролетарий не может оставить свои калоши внизу, а пачкает мрамор?»

До революции здесь жил родной дядя М.А. Булгакова Николай Михайлович Покровский, известный в Москве врач-гинеколог (один из прототипов профессора Преображенского). Его квартира оказалась первым московским пристанищем молодого Булгакова: в 1916 году он приезжал сюда с женой погостить на неделю.

Самый известный памятник Льву Толстому скульптора Н. Г. Новокрещеновой стоит во дворе дома на углу Поварской улицы и Кудринской площади.

Традиция называет его «домом Ростовых». Именно в нем Лев Николаевич поселил героев романа «Война и мир»:«У Ростовых были именинницы Натальи — мать и меньшая дочь. С утра не переставая подъезжали и отъезжали цуги, подвозившие поздравителей к большому, всей Москве известному дому графини Ростовой на Поварской».

Еще одна городская усадьба из великого романа находится по адресу Чистый переулок, дом 5: «Граф Илья Андреич в конце января с Наташей и Соней приехал в Москву. Графиня все была нездорова и не могла ехать, — а нельзя было ждать ее выздоровления: князя Андрея ждали в Москву каждый день; кроме того, нужно было закупать приданое, нужно было продавать подмосковную и нужно было воспользоваться присутствием старого князя в Москве, чтобы представить ему его будущую невестку. Дом Ростовых в Москве был нетоплен; кроме того, они приехали на короткое время, графини не было с ними, а потому Илья Андреич решился остановиться в Москве у Марьи Дмитриевны Ахросимовой, давно предлагавшей графу свое гостеприимство. Поздно вечером четыре возка Ростовых въехали во двор Марьи Дмитриевны в Старой Конюшенной».

Прообразом Марьи Дмитриевны Ахросимовой была Настасья Дмитриевна Офросимова, жившая в этом доме.

А вот другой роман великого писателя — «Анна Каренина»: «Левин приехал в клуб в самое время. Вместе с ним подъезжали гости и члены. Левин не был в клубе очень давно, с тех пор как он еще по выходе из университета жил в Москве и ездил в свет. Он помнил клуб, внешние подробности его устройства, но совсем забыл то впечатление, которое он в прежнее время испытывал в клубе. Но только что въехав на широкий полукруглый двор и слезши с извозчика, он вступил на крыльцо и навстречу ему швейцар в перевязи беззвучно отворил дверь и поклонился; только что он увидал в швейцарской калоши и шубы членов, сообразивших, что менее труда снимать калоши внизу, чем вносить их наверх; только что он услыхал таинственный, предшествующий ему звонок и увидал, входя по отлогой ковровой лестнице, статую на площадке и в верхних дверях третьего, состарившегося знакомого швейцара в клубной ливрее, неторопливо и не медля отворявшего дверь и оглядывавшего гостя, – Левина охватило давнишнее впечатление клуба, впечатление отдыха, довольства и приличия».

Сейчас здание Английского клуба в доме 21 на Тверской улице занимает Государственный центральный музей современной истории России.

С именем еще одного русского классика связан дом 27 на Остоженке. Здесь с 1840 по 1850 годы. жила Варвара Петровна Тургенева, мать И.С. Тургенева. Сам Иван Сергеевич часто бывал здесь. Прототипами персонажей «Муму» стали реальные обитатели этого дома: «В одной из отдаленных улиц Москвы, в сером доме с белыми колоннами, антресолью и покривившимся балконом, жила некогда барыня, вдова, окруженная многочисленною дворней».

А уже Москва начала двадцатого века в романе Бориса Пастернака «Доктор Живаго»: «Они проезжали по Камергерскому. Юра обратил внимание на черную протаявшую скважину в ледяном наросте одного из окон. Сквозь эту скважину просвечивал огонь свечи, проникавший на улицу почти с сознательностью взгляда, точно пламя подсматривало за едущими и кого-то поджидало. “Свеча горела на столе. Свеча горела” — шептал Юра про себя начало чего-то смутного, неоформившегося, в надежде, что продолжение придет само собой, без принуждения. Оно не приходило». иВ доме на углу Камергерского переулка и Большой Дмитровки много окон. Интересно, про какое из них писал Борис Леонидович – про то, которое с лепным наличником, или, быть может, про другое — в эркере?

Особые теплые чувства испытываешь, когда среди московских улиц и переулков встречаешь литературные адреса из совсем недавнего прошлого.

Вот, например, овеянный мистикой, в чем-то перекликающийся с «Мастером и Маргаритой», роман Владимира Орлова «Альтист Данилов»: «Шли они берегом Яузы, а потом пересекли бульвар и голым, асфальтовым полем Хитрова рынка добрели до Подкопаевского переулка и у Николы в Подкопае свернули к Хохлам. Справа от них тихо темнели палаты Шуйских и выше – длинный, голубой днем, штаб эсеров, разгромленный в августе восемнадцатого и ставший нынче детским садом, а в кривом колене Хохловского переулка их встретила ночным гудом нотопечатня Юргенсона, ныне музыкальная типография, каждый раз обжигавшая Данилова памятью о Петре Ильиче, приносившем сюда свои теплые еще листы. Наташа молчала. Данилов ничего не говорил ей о своих любимых местах, о путанице горбатых переулков, он отчего-то был уверен, что Наташа чувствует сейчас все, что чувствует и он. У Троицы в Хохлах, блестевшей и в ночи кружевным золоченым цветком свежего креста, они остановились. Налево убегала знакомая Данилову проходная тропинка в Колпачный переулок, к палатам гетмана Мазепы.

– В том большом доме я и живу, – сказала Наташа«

Храм Святой Троицы в Хохлах и сейчас блестит крестами. Нетрудно найти и самый большой дом в кривом колене Хохловского переулка — дом 11, строение 1. И даже осталась тропинка между домами – та самая – в Колпачный переулок.

В московских домах рождались и жили не только литературные герои. Вот в доме № 25/15 по Сивцеву Вражеку, родилась песня. У него даже документ (точнее – мемориальная доска) есть: «Здесь родилась песня “Подмосковные вечера”. Автор М. Матусовский».

Факт рождения песни в доме № 15 в Большом Каретном переулке документально не засвидетельствован. Но и без этого все знают:

Где твои семнадцать лет?

— На Большом Каретном!

Где твои семнадцать бед?

— На Большом Каретном.

А где твой черный пистолет?

— На Большом Каретном.

А где тебя сегодня нет?

— На Большом Каретном.

Полная версия здесь: http://cameraobscura01.livejou…