Уважаемая Марина!
Позвольте мне внести уточнение в Ваш тезис «Спорт – это война и политика». Вы правы, спорт, безусловно, политизирован. А война – это продолжение политики иными методами (если не ошибаюсь, это сказал Клаузевиц). Но спорт принципиально не тождествен войне, особенно олимпийский спорт, который ей традиционно противопоставлен. Как известно, во время Олимпийских игр в древности вступало в силу так называемое священное перемирие.
Ваше стремление перенести в спорт военные мерки, с моей точки зрения, ошибочно. Выигранный матч или какой-нибудь замысловатый прыжок не стоят того, чтобы становиться из-за них инвалидом. Что не отменяет того факта, что существуют ценности, за которые надо быть готовыми и умирать, и убивать.
И еще один аспект. Сдать Ленинград Гитлеру в 1941 не могло быть целесообразным, а сдать Смоленск Наполеону в 1812 оказалось целесообразным, эту стратегию Барклая продолжил затем и Кутузов. Оба взяли на себя ответственность за крайне непопулярное решение. Продолжая Вашу аналогию между спортом и войной, хочу высказать мнение, что за обсуждаемую нами ситуацию с Плющенко должны в первую очередь нести ответственность «главнокомандующие» нашего спорта, допустившие к участию в Олимпиаде человека, недавно перенесшего операцию на позвоночнике.
Уважаемая Марина!
Позвольте мне внести уточнение в Ваш тезис «Спорт – это война и политика». Вы правы, спорт, безусловно, политизирован. А война – это продолжение политики иными методами (если не ошибаюсь, это сказал Клаузевиц). Но спорт принципиально не тождествен войне, особенно олимпийский спорт, который ей традиционно противопоставлен. Как известно, во время Олимпийских игр в древности вступало в силу так называемое священное перемирие.
Ваше стремление перенести в спорт военные мерки, с моей точки зрения, ошибочно. Выигранный матч или какой-нибудь замысловатый прыжок не стоят того, чтобы становиться из-за них инвалидом. Что не отменяет того факта, что существуют ценности, за которые надо быть готовыми и умирать, и убивать.
И еще один аспект. Сдать Ленинград Гитлеру в 1941 не могло быть целесообразным, а сдать Смоленск Наполеону в 1812 оказалось целесообразным, эту стратегию Барклая продолжил затем и Кутузов. Оба взяли на себя ответственность за крайне непопулярное решение. Продолжая Вашу аналогию между спортом и войной, хочу высказать мнение, что за обсуждаемую нами ситуацию с Плющенко должны в первую очередь нести ответственность «главнокомандующие» нашего спорта, допустившие к участию в Олимпиаде человека, недавно перенесшего операцию на позвоночнике.