На полуострове Рыбачий обнаружены обломки британского самолета «Харрикейн». Он принимал участие в боях под Мурманском в течение всей войны. Сейчас поисковики ищут родственников погибшего пилота.
Останки самолета обнаружили поисковики отряда «Западная Лица». Покореженный «харрикейн» нашли случайно под слоем мха всего в сотнях метров от дороги.
Раньше на Рыбачьем жил мой напарник по поисковой деятельности, он не раз вспоминал, что, когда был маленьким, ему старые лопари рассказывали, что здесь со времен Великой Отечественной войны где-то в болотах лежит самолет. Мы годами искали останки боевой машины, но все было безрезультатно. А в этом году поехали за грибами-ягодами и случайно наткнулись на них.
Прощупал мох, чувствую — торчит что-то. Пригляделся, а там две пушки 20-миллиметровые. Ну, думаю, свезло так свезло, ведь такие пушки на самолеты ставили. Немного под торчащим обломком копнул — кусок фюзеляжа. Сразу понятно — в штопор вошел…
После недолгих приготовлений Егор и Александр нагрянули уже с экспедицией, чтобы откопать самолет из болота. Прокопали канаву, стали выкачивать воду. Разобрав покореженный металл, смогли определить, что это английский истребитель «Харрикейн». Поисковикам удалось прочитать даже бортовой номер машины ― Z5134.
Справка Smartnews
В конце августа 1941 года Уинстон Черчилль предложил Сталину в рамках программы ленд-лиза поставить двести истребителей типа «Харрикейн». Эти машины должны были стать дополнением к партии из двухсот Р-40 «Томагавк». На тот момент Советский Союз испытывал нехватку в авиации, и предложение британского премьера было одобрено сразу. По планам эти самолеты должны были быть морским путем доставлены в Мурманск, собраны там и переданы советской стороне. В октябре 1941 года прибыла первая партия «харрикейнов».
В ходе дальнейших раскопок на месте крушения истребителя удалось найти и останки пилота. «Копнули глубже ― оказался парашют, ― рассказывают ребята из “Западной Лицы”. — Значит, рядом стоит искать пилота. Так и получилось — поодаль нашли летную кожаную куртку с пристегнутыми стропами». Сам пилот был одет в шерстяной свитер и китель. В карманах обмундирования лежали партбилет, удостоверение личности, талоны на питание, портсигар с намокшими папиросами, а также временное удостоверение.
По ним-то и удалось установить личность пилота — командир 3-й эскадрильи 27-го авиаполка военно-воздушных сил Северного флота капитан Валентин Александрович Агейчев. Погиб 5 июня 1943 года. По документам выяснили его биографию: родился в Баку 18 марта 1914 года. В ВКП(б) вступил в мае 1942 года. С собой в полет брал много фотографий. На них изображены, скорее всего, близкие. Мужчина, судя по форме, кадровый офицер царской армии, женщина на фотографии, возможно, супруга погибшего пилота. Быть может, остались дети и внуки, для которых Валентин Агейчев все еще числится пропавшим без вести.
В карманах куртки Агейчева нашлись даже подписанные носовые платки и кошелек с советскими деньгами. А также была аккуратно сложена газетная вырезка о подвигах пилота. За три года войны Валентин Агейчев сбил четыре вражеских самолета.
На сайте obd-memorial.ru о Валентине Агейчеве написано достаточно много. В именном списке безвозвратных потерь 27-го авиаполка о нем сказано: «Погиб в районе Мотовского залива. Дрался мужественно, смело с превосходящими силами противника». Также содержатся сведения и о жене летчика: Агейчева Зинаида Ивановна проживала в Горьком, на улице Молотова, д. 31, кв. 80.
Какую именно боевую задачу выполнял капитан ― пока неизвестно. Поисковики предполагают, что он участвовал в сопровождении морского конвоя.
В начале июня 1943 г. наконец осуществилось давнее желание командующего СОР генерал-лейтенанта Кабанова – иметь на полуостровах Средний и Рыбачий некоторое количество самолетов. В ночь на 3 июня на только что оборудованном оперативном аэродроме в Пумманках приземлились четыре «Харрикейна» из 78-го истребительного авиаполка (ИАП) ВВС СФ, а через день туда же перелетели еще четыре таких истребителя. Кабанов распорядился использовать «Харрикейны» для организации воздушной блокады залива Петсамо-вуоно, посчитав это «главнее главного». Командующий СОР полагал, что их атаки немецких кораблей, следовавших в Петсамо и выходящих оттуда, смогут отвлечь самолеты Люфтваффе от нанесения ударов по коммуникациям в Мотовском заливе. Как можно было надеяться на то, что «восьмерка» истребителей, в общем-то не приспособленных для штурмовых действий, сможет выполнить эту задачу? И последующие события быстро показали ошибочность принятого решения.
5 июня 1943 года произошло новое воздушно-морское сражение в Мотовском заливе. Из Порт-Владимира в бухту Озерко вышли суда-приманки, вооруженные зенитными установками, для охоты за самолетами противника. С воздуха конвой прикрывали 52 истребителя из 6-й истребительной авиабригады. Первые патрули поднялись в воздух вскоре после выхода судов и начали барражировать над ними. Однако время шло, а немцы все не появлялись. Непродуманность общей схемы прикрытия и несогласованность в смене патрулей привели к большим потерям с обеих сторон.
Поднять все обломки самолета поисковики планируют в начале октября. Им предстоит еще найти орден Красного Знамени, которым был награжден Агейчев, и планшет с картами. А в будущем они собираются подготовить все останки к захоронению. Сейчас поисковый отряд разыскивает родственников пилота.
Все данные, которые удалось собрать, мы передали в наш военкомат. Возможно, мы сможем найти детей или внуков Агейчева через СМИ. На сегодня все, что мы знаем о жене, ― это то, что она в 1943-м проживала в Горьком (Нижний Новгород).
Обломки самолета, скорее всего, передадут в музей авиации Мурманской области. За 70 лет в воде «харрикейн» сильно разрушился и не подлежит восстановлению.
Федор Коломоец
1 комментарий к материалу.