Освоение предпринимателями и туристами берегов Байкала несет региону экономическую выгоду, а редким животным угрозу вымирания. Ежегодная инвентаризация видов в заповеднике показала: часть эндемиков на грани исчезновения. Ученые-экологи пытаются ужесточить доступ в Прибайкальский национальный парк, но это противоречит сделанной властями и бизнесом ставке на развитие туризма.
Руководство Прибайкальского национального парка (ПНП) завершило ежегодную «инвентаризацию» заповедника. Ученые снова убедились в том, что популяция многих видов редких животных и растений Прибайкалья находится под угрозой вымирания, одно занесение их в Красную книгу ситуацию не спасет.
Ученые похвастались SmartNews, что обнаружили еще одно место обитания узорчатого полоза. Но это — одна из немногих хороших новостей. Пресмыкающееся уже занесено в региональную Красную книгу как вид, сокращающийся в численности. Однако после внесения в число редких численность вида только уменьшилась. Основной или, как говорят экологи, «реликтовый» очаг обитания узорчатого полоза пока еще на острове Ольхон. Однако уже сейчас, даже исколесив остров на несколько километров на юге в окрестностях Загли и Хул, можно не встретить и одну особь. Хотя лет 15 назад, по воспоминаниям сотрудников Прибайкальского парка, полоза можно было заметить в нескольких сотнях метров от переправы парома. Причиной исчезновения змеи экологи в один голос называют туристов.
Один из факторов — полоз активен в светлое время, поэтому, выползая на солнышко погреться после еды, часто попадается отдыхающим на глаза. И они убивают абсолютно безвредную змею «на всякий случай». Хотя такое объяснение тоже не оправдание для убийства пусть даже и ядовитой змеи, которая мирно ползет по своим делам. Другая причина — мода на домашние террариумы. Неслыханный доселе в Прибайкалье вид браконьерства! Полоза отлавливают местные жители для продажи змеи туристам. Это равноценно убийству, так как в неволе животные практически никогда не попадают в схожие с природными условия. От неправильного ухода погибает свыше 90% всей отловленной живности.
Прибайкалье теряет не только реликтового узорчатого полоза — падает численность многих животных и растений. Так, за десять лет русло реки Сарма превратилось в крайне популярное для экологических туристов место на берегу Малого моря. И обратно пропорционально этой популярности менялась численность щитомордника (тоже пресмыкающееся — Ред.), который еще 30 лет назад встречался здесь на каждом шагу.
Бывало, при полевых работах мне удавалось наблюдать сразу за несколькими особями. Щитомордники довольно безопасны — змея хоть и ядовита, однако может укусить только если человек наступит на нее или попытается взять в руки. Тем не менее меньше чем десять лет назад ситуация уже была тягостной — после долгих исследований в долине реки Сарма я наконец нашла одну-единственную самку щитомордника. У нее на теле был глубокий шрам. И как она только выжила после общения с неким «любителем» природы? Вот такой «экологический» туризм!
Тем не менее в ходе последних работ в полях иркутские ученые нашли и другие редкие растительные и животные виды: к примеру, в Еланцинском лесничестве обнаружили большого баклана и филина. Также в этом сезоне ученые нашли новые места обитания летучих мышей и свежие кормовые столики ушана (вид летучей мыши с очень длинными ушами — Ред.).
По последним полевым подсчетам ученых, в Прибайкальском нацпарке проживает сейчас шестьдесят четыре вида млекопитающих. Нерпа (байкальский тюлень и местный эндемик — Ред.) обитает в Малом море Байкала. Даже среди привычных грызунов в Прибайкалье есть эндемичный вид — ольхонская полевка, она встречается только на Ольхоне и в скалах и камнях соседней Байкальской котловины.
Кроме того, в парке обитает большое количество косуль, кабарог и изюбра. Нередко можно повстречать кабана в южной части парка, по руслу реки Большая — лося, а на севере парка — северного оленя. Из хищников есть степной хорь, соболь, колонок, горностай, лисица, а также волк, медведь и рысь. Птиц, по предварительным подсчетам, в парке — свыше трехсот видов. При этом некоторые гнездятся только в Прибайкальском парке: к примеру, журавль-красавка, бородатая куропатка и орел-могильник.
В международную Красную книгу на сегодняшний день внесли 14 видов местных птиц. В Красную книгу России также включен снежный барс, которого несколько раз замечали в парке. А в Красную книгу Приангарья внесены 23 вида птиц, 5 видов млекопитающих, 2 вида рыб — таймень, ленок, одно земноводное — монгольская жаба и одно пресмыкающееся — упомянутый уже узорчатый полоз.
Почему же экологам, защитникам природы не удается сохранить популяции редких животных? Ведь методы исследования совершенствуются и за время изучения дикой природы появились самые разнообразные способы наблюдать за ними. Ученые считают, что главная проблема — население.
Избыток внимания вредит редким животным. Так, на Дальнем Востоке леопардов и тигров часто убивают и рядовые местные жители, и крупные чиновники именно по причине их редкости. Ради забавы. Существует и множество организаций, выкупающих редких зверей или их шкуры, когти и рога. По признанию экологов, даже в провинциальном Иркутске черный рынок редких животных и птиц довольно развит. Правда, собеседники на условиях анонимности говорят, что в Приангарье рождается, как правило, предложение, а спрос на живые диковины в основном в Москве или Китае.
— Ученые нередко сами приносят больше вреда охраняемым ими редким видам. Приведу в пример неудачное спасение приморской овсянки в Штатах: птичка водилась на болотах во Флориде. Соленые болота осушили, чтобы развить сельское хозяйство, и овсянка начала стремительно вымирать. Ученым удалось поймать четыре последних особи, но они все оказались самцами. Предположили, что их можно свести с близким видом — овсянкой Скотта. И вот пока ученые спорили, умер последний самец редкой овсянки.
Ущерб, который уже нанесен флоре и фауне национального парка, огромен, резюмируют местные экологи. Практически полностью погибла растительность редких видов в Сарайской губе; ельник на горе Жима, относящийся к реликтовому виду, сгорел десять лет назад; последнее место обитание эндемика, астрагала ольхонского, в Песчанке скоро исчезнет; на острове Ольхон осталось лишь три рыси; сильно уменьшилась численность копытных; с острова исчезли орел-могильник, сокол-балобан и орлан-белохвост; резко снизилось количество красной утки; а там, где много туристов, полностью истреблен реликтовый узорчатый полоз.
В качестве успокоительных новостей сотрудники нацпарка сообщают, что в Приольхонье по-прежнему много лис и зайцев, а после перерыва в сорок лет на остров вернулся большой баклан. Но туризм сегодня наиболее сильно влияет на исчезновение растительного и животного мира Прибайкалья. Поэтому и главный тормоз уничтожения редких животных и растений ученые видят в расширении границ заповедных территорий, недоступных туристам.
Но это не всегда в нашей компетенции. Поэтому основные усилия мы направляем на мониторинг и сохранение редких видов. К примеру, на мысах у Малого Моря организуем закрытые для проезда автомобильного транспорта мини-заповедники в попытке сохранить растения-эндемики и ряд редких животных. Или создаем запасные популяции растений-эндемиков, выращивая рассаду в лаборатории. Кроме того, при помощи GPS мы собираем координаты мест обитаний редких видов флоры и фауны — к примеру, нерестовых водоемов монгольской жабы, входящей в число реликтовых — и обозначаем их в электронных картах. /…/ К сожалению, в итоге наша работа редко коррелирует с планами чиновников. Например, мы вдруг узнаем, что люди, разрабатывающие проект ОЭЗ рекреационного типа, создают масштабный проект, даже не побывав в Прибайкальском парке и не поинтересовавшись имеющимися у нас данными. Вопрос нескольких часов — и можно уменьшить в разы потенциальный ущерб.
Ученые согласны с экологами в том, что в Прибайкалье требуется механизм контроля за туристическими потоками. В ближайших планах сотрудников парка добиться того, чтобы на границе заповедника в Песчанке поставили шлагбаум, чтобы хоть немного контролировать поток туристов, приезжающих на мыс Хобой. К слову, реализации одного из проектов экологам удалось добиться этим летом — туристам на автомобильном транспорте запретили въезжать на Ольхон: до поселка Хужир доехать по общей дороге можно без ограничений, однако в Хужире личный автомобиль необходимо оставить и дальше ездить на авто со спецразрешением от парка.
Но этого маловато. Необходимо также перекрыть некоторые стихийные проезды через лес к западному берегу, а также оборудовать ряд палаточных автостоянок, все остальные при этом считать незаконными и запрещать.
Иркутские туроператоры уже считают принятые меры перегибом и жалуются на спад туристического потока в минувшем сезоне.
В мае ввели запрет, и мы уже по лету 2013 видим снижение на 15% числа туристов, посетивших остров. Надо понимать, что снижение турпотока приведет не только к сокращению прибыли у нас, мелких туроператоров. Денег меньше станет во всем регионе, в первую очередь у жителей близ Байкала, озера-магнита для иногородних и зарубежных туристов в Приангарье.
Экологи признаются, что с подобными настроениями искателей сиюминутной выгоды им бороться трудно, но они рассчитывают уже в следующем сезоне увидеть строительство масштабной автостоянки в МРС, которая будет перехватывать на въезде весь личный автотранспорт. И все туристы, желающие посетить Ольхон, будут путешествовать по острову только на УАЗах из поселка Хужир или на автобусах турбаз.
Если говорить о решении проблемы не точечным способом, а глобально, то специалисты по природоохране ждут включения имеющихся на острове земель государственного запаса в границы ПНП в статусе земель сельхозназначения, чтобы избежать проблемы с землей двойного подчинения. Такое двойное подчинение позволяет застраивать их турбазами. В данный момент уже межуют указанные земли — до конца 2013 года должны появиться утвержденные границы.
Видео
Нерпа — исчезающее ластоногое Прибайкальского нацпарка
Видео: DAV D на YouTube