Во Франции готовится к выпуску сборник песен народов России, преимущественно собранных на Северном Кавказе и юге страны. Автор проекта — режиссер и исследователь этнической традиции Винсент Мун — приехал на Кавказ ровно год назад, по итогам поездки подготовлен музыкальный альбом и несколько короткометражных фильмов. Альбом будет представлен на виниловых пластинках.
Изначально французский независимый режиссер-документалист Винсент Мун планировал посетить только Северный Кавказ, позже в тур были включены Калмыкия, Воронежская и Белгородская области, Карелия, Московская и Ленинградская области. Почти три месяца он путешествовал по национальным республикам России. Можно ли сохранить родную культуру в условиях глобализации? Именно этот вопрос послужил мотивацией для этнологического исследования. Особенно большой интерес вызвала работа в Чечне, где наравне с музыкой изучалась молодая культура суфизма. На прошедшем в конце июня во Франции фестивале Les Orientales был показан фильм Муна The Great Jihad. Sufism in Chechnya («Пять суфийских зикров»). Режиссер снял его в Чечне осенью 2012 года в рамках Russian Project by Vincent Moon. Вместе с серией документальных фильмов Мун подготовил и общий сборник этнической музыки, собранной во время работы в России.
Я приехал в Чечню с намерением проникнуть «под кожу», обойдя все клише об этой стране. Похоже, не так много людей приходит сюда по причинам, не связанным с войной и конфликтом. Когда я говорил, что приехал в поисках музыки, люди открывали двери с прекрасной энергией, они поделились своей культурой. Мы сделали два проекта в Чечне: серию из пяти фильмов о суфийских ритуалах, которая названа The Great Jihad, и фильм с ансамблем «Нур-Жовхар». С тех пор, путешествуя по миру, я всегда показываю фрагменты этих фильмов. Реакция зрителей всегда одна и та же — они очень впечатлены тем, что для себя открыли. У нас совершенно иное представление об этой культуре, и я надеюсь, что наши маленькие фильмы помогут немного изменить его.
Интерес к чеченской традиционной музыке, по словам Муна, был вызван малоизученностью темы и закрытым, законсервированным состоянием самой культуры. Даже представители соседних регионов, которые работали в его команде, признавались, что мало что знают о чеченском фольклоре.
Фото: vincentmoon.com
Чечню мы с Винсентом посетили после Кабардино-Балкарии, Адыгеи и Осетии. Вообще, мой интерес был не меньше, чем у Винсента, — я никогда не слышал чеченского фольклора, только псевдонародные синтезаторные лезгинки. Мы искали аутентичный вайнахский фольклор и сакральные ритуалы чеченцев. Вообще Чечня, как мне показалось, довольно сильно отличается от прочих северокавказских республик. В Грозном и даже в селах очень много официального, предписанного. Очень интересно видеть, как простая и здоровая жизнь пробивается через искусственные административные установки. И я, и тем более Винсент довольно сильно выделялись внешне, поэтому мы в любом месте привлекали внимание. Однако везде и всюду реакция на двух «инопланетян» была положительная и миролюбивая. Люди спрашивали нас о том, как там у нас во Франции (меня тоже записали во французы). Удивительно, как неоднородно чеченское общество.
Современный чеченский фольклор, по мнению исследователей из группы Винсента Муна, слишком подвержен религиозному влиянию. Укрепившийся в сознании людей ислам присутствует во всех сферах жизни общества, в том числе и в музыке.
Аутентичного фольклора мы так и не нашли. Даже если он все еще есть, сегодняшняя культура чеченцев спрятала всю архаику в самые темные уголки. Нам с Винсентом показалось, что дело тут в том, что фольклор, как правило, отсылает к доисламской культуре, к языческим ритуалам и воззрениям. Современный вайнах нашел новую идентичность в исламе и не хочет возвращаться к языческому прошлому. Поэтому те песни, которые мы услышали и записали, — это фольклор советского времени.
По признанию самого Муна, съемки в республике прошли легко, потому что желающих помочь было предостаточно. Хотя изначально перед поездкой предупреждали и о гражданской войне, и о назревающем конфликте, и о похищениях людей. Для Муна Северный Кавказ представлялся неким последним рубежом, где разговаривают на 30 языках, где множество народов схлестываются в племенном соперничестве.
Фото: xomusic.ru
Почти сразу мы поняли, что духовная жизнь Чечни бьет ключом не в языческой музыке, а в суфийских ритуалах — зикрах. Об этих групповых медитациях мы и сняли пять больших фильмов под общим названием Great Jihad. Чеченский дух и национальные особенности преобразовали и изменили суфизм согласно этнопсихологии. Молодежь называет зикры дискотекой для стариков. Если воспринимать дискотеки как место выброса огромной энергии, то такая трактовка в чем-то верна. И почти каждый раз зикр — это ритуал воинов. Мне кажется, мы смогли дойти до сути. А еще нам рассказывали забавные байки о том, что Ален Делон — чеченец и под Грозным есть село, где все ребята — вылитые Делоны, о том, что Дюма признал превосходство чеченского народа над всеми остальными и прочее и прочее.
Проект Винсента Муна не только простое изучение традиционной музыки. Это еще попытка взглянуть глубже в сознание и душу людей. Организаторы утверждают, что особого внимания заслуживает работа по Чечне. Такими чеченцев в мире никто еще не видел.
Винсент много снимал про фольклор и суфизм в России, в частности в Чечне, в Дагестане. Мун даже входил в роль, когда снимал зикры. Мы были в Эртане, я там собрала кучу женщин, которые практикуют зикры. Нас везде принимали очень тепло. Он, снимая на камеру, махал так же, как и они, головой, что похоже было — вот-вот сам встанет в их круг.
Как и множество других культур, находящихся в опасности, чеченская цепляется за мысли о происхождении мира и древнейшие легенды. Из пепла восстает старая сказка о чистоте.
СПРАВКА SMARTNEWS
Первые работы Винсента Муна были о французских рок-музыкантах и рок-группах. С января 2009 года он путешествует по миру, занимается сбором фольклорной музыки разных народов. Последний месяц он осваивает Северный Кавказ, охватил территорию от Нальчика до Владикавказа и от Грозного до Махачкалы. Режиссер работал с Томом Джонсом, R.E.M., Arcade Fire, Алиной Орловой. В ближайших планах Муна посетить 50 стран: Турцию, Индонезию, остров Бали, Египет и Исландию, Колумбию, Чили. Везде Мун планирует собирать этническую и сакральную музыку местных народов.
Константин Олешкевич
1 комментарий к материалу.