Берегите достоинство. На Кавказе недовольны, как молодежь танцует лезгинку

В Кабардино-Балкарии, где танцуют с малолетства и до глубокой старости, все чаще слышатся недовольные голоса людей старшего поколения: «Нет, так танцевать нельзя». По мнению старших, национальные кавказские танцы в последние годы, особенно в исполнении молодежи, изменились в худшую сторону, потеряв свою величавость, неторопливость и достоинство.

На Кавказе лезгинку танцуют и стар и млад, на свадьбе, на дискотеке и в других местах всевозможных праздничных мероприятий. Исполнить ее можно по любому знаменательному случаю, так сказать, для души. На сегодняшний день есть много вариаций этого танца практически у всех народов Кавказа: лезгинка соло, парная лезгинка, свадебная лезгинка. По своей сути все эти танцы пронизывает единый стержень. Он заключает в себе взрывной характер мужчины, его дерзкий взгляд прикован к девушке. Если это парная лезгинка, он то и дело заявляет о себе в каждом своем движении, он резок, быстр и ловок, но в то же время его отличает умеренность в чувствах — профессионалы говорят, что мужчине в этом танце негоже плясать как шуту. Мужчина в лезгинке — это высоко парящий в вершинах гор орел, а женщина — изящная лебедь, осторожно плывущая в ледяном высокогорном озере.

Вместе с тем сегодня в Кабардино-Бакларии все чаще можно услышать возмущенные голоса старшего поколения, которое недовольно тем, как танцует лезгинку сегодняшняя молодежь. По мнению старших, национальные кавказские танцы в последние годы сильно изменились в худшую сторону.

35-летняя Фатима Кармокова из Нальчика, выросшая в селе и с детства хорошо танцующая, рассказывает, как посмотрела видео, сделанное на кабардинских свадьбах и выложенное в интернете, и просто глазам своим не поверила.

«В наших танцах, как меня учили мама и бабушка, как они танцевали сами, как я танцую, девушке нельзя даже руку слишком высоко поднять. Она каждым движением должна демонстрировать скромность. Две девчонки на одном из роликов, причем ухоженные, красивые, хорошо одетые, исполняли мужскую партию — это вообще нонсенс», — рассказывает Фатима Кармокова. По мнению Фатимы, некрасиво уже то, что на танцы в «авангардном» исполнении предлагается взглянуть пользователям интернета.

Танцевальные композиции переходили из поколения в поколение почти без изменений и имели три разновидности: удж, исламей, кафа. Уджы являлись, как правило, круговыми танцами, где движение происходило в раз и навсегда установленном направлении. Исламей, по мнению адыгского органолога и этнографа Шу, в переводе означает «танцуй на носках».

В кабардинском языке «кафа» означает «танец». Однако история происхождения этого танца, как пишут в своих исследованиях ученые, имеет географические корни и на языке черкесов близко по звучанию к слову «Кавказ». Поэтому «Кафа» — географический этноним. Постепенно значение этнонима закрепилось как название танца, и если кто-нибудь спрашивал, какой танец танцуют, отвечали: «Кафа».

Танцы не менялись столетиями. В каждой эпохе были знаменитые танцоры, наделенные особенным талантом, рассказы о которых передавались из уст в уста. В их исполнении знакомые всем движения были особенно красивы и убедительны. Так повелось, что дети, учась танцевать, перенимали и движения танца, и какие-то тонкости у старших, опытных и известных танцоров. Яркий пример тому — Государственный академический танцевальный ансамбль «Кабардинка», где в разные времена (а ансамбль этот сейчас отмечает свое 80-летие) становились звездами именно те, кто учился национальному танцу с раннего детства, расспрашивая о секретах стариков. Так, знаменитая солистка «Кабардинки» Соня Шериева еще в детстве в родном селении Каменномостском ходила к пожилым односельчанкам, чтобы те научили ее секретам особенного, плавного шага. И уже через много лет на концертах Шериеву просили приподнять хотя бы чуть-чуть платье, чтобы убедиться, что на ногах нет роликовых коньков, — так плавна была ее поступь.

Традиционные танцы в старину также служили поводом для знакомства юноши и девушки. Суровые законы гор не позволяли выходить девушкам на улицу одним, поэтому знакомиться молодым людям приходилось посредством танца. Вместе с тем нальчанин Заур, в молодости танцевавший в Государственном академическом танцевальном ансамбле «Кабардинка», возмущен тем, что молодые позволяют себе слишком вольную интерпретацию народных танцев.

Лейла Тлупова, в прошлом танцовщица, а ныне школьная учительница, возмущена другим. На ее взгляд, девушка по определению в танце не должна менять партнера. 

Лейла полагает, что причиной стали многочисленные танцевальные студии, открывшиеся в последние 10–15 лет.

Со стороны девушку оценивали как потенциальную невесту, поэтому ее задача была показать, что она воспитанна, горда и при этом умеет держать себя в танце и соблюдать обычаи, — что и хотят видеть в ней родители будущего мужа. Кавказская лезгинка за последнее время сильно видоизменилась, о чем уже давно говорят специалисты. По их мнению, язык древнего горского танца стал более развязным и агрессивным. Все чаще можно слышать заявления о том, что уличные джигиты, исполняющие лезгинку как некий вызов обществу, портят представление не только о танце, но и обо всей культуре Кавказа.

Зарема Дохова, 58-летняя бабушка троих внуков, а в молодости признанная в своем селе танцовщица, рассказала, что для нее любимым развлечением всегда было наблюдать за танцующей парой.

Танец всегда был своеобразным языком общения. И лезгинка в этом смысле также универсальна и доступна. Профессионалы и ценители традиций надеются, что она все же будет оставаться символом благородства горских народов.