В Иркутской области есть немало легенд, которые будоражат умы кладоискателей. Главная, конечно, золотой поезд адмирала Колчака, якобы утопленный в Байкале. Ищут в Приангарье и клад Чингисхана. Однако основной ценностью местные охотники за сокровищами считают сибирские монеты с соболем XVIII века.

О кладе Чингисхана местные краеведы заводят речь на острове Ольхон. Историк Алексей Миллер в своих работах приводит народное предание, согласно которому на острове стоял большой лагерь Чингисхана. Поэтому распространено мнение, что где-то у полуострова Кобылья Голова зарыт золотой клад верховного владыки татаро-монголов.

В Баргузинской долине сохранилась другая легенда — о могилах знатных монгольских нойонов. В «Золотой тетради», летописи всех монгольских ханов, и в «Сокровенном сказании» говорится, что предки Чингисхана «явились, переплыв Тенгис» (внутреннее море), под которым большинство исследователей понимают озеро Байкал. В описании персидского историка Рашида ад-Дина Баргуджин-Токум размещалась у самого края страны енисейских кыргызов, за Минусинской котловиной до Байкала и дальше на восток. Ряд специалистов считают, что Баргуджин-Токум — это Баргузинская долина на восточном побережье Байкала, напротив острова Ольхон. В пользу этой версии, свидетельствует также факт, что здесь расположена священная вершина Барагхан-Уула, у подножия которой, по преданию, располагалось стойбище одного из предков Чингисхана.

Однако самой любимой легендой местных экскурсоводов и краеведов остается история сокровищ Колчака. Она началась в августе 1918 года в Казани, когда войска белого генерала Владимира Каппеля отбили у большевиков половину золотого запаса Российской империи.

Следы этих сокровищ, как водится, затерялись. И несмотря на громкие легенды, охотятся местные кладоискатели вовсе не за золотом Колчака или кладом Чингисхана. Захоронения других, не столь впечатляющих ценностей — к примеру, древних монет — встречаются в Сибири довольно часто. На этой волне за последние несколько лет количество кладоискателей в Иркутской области с нескольких человек выросло до нескольких тысяч.

Сибирская монета, она же монета с соболем, она же колыванская монета, в европейской части России почти не встречается. Чеканилась недолго и стоит у коллекционеров недешево. Однако цене есть и еще одно объяснение. В 1763 году Кабинет Ее Императорского Величества послал запрос канцелярии Колывано-Вознесенских заводов о возможности употребления меди, остававшейся как побочный продукт при выплавке из руды серебра и золота, на чеканку медной монеты. Заводская канцелярия доложила, что меди достаточно, но в ней остается некоторое количество серебра и золота («не малое число серебра и знатная частица золота», по первоначальным расчетам их доли составляли 0,79% у серебра и 0,01% у золота на пуд), и потому чеканить из нее медную монету по обычной стопе (16 рублей из пуда) «не токмо убыточно, но и сожалетельно». Тем не менее эти медные деньги чеканились почти 20 лет.

При этом в Сибири ценные клады не так часты, как, допустим, в западной части России. По мнению историка и антиквара Александра Снарского, клад — это признак цивилизации. В регионе она появилась сравнительно поздно: коренные народы не знали денег и существовали за счет натурального обмена. Кроме того, если в Москве и Санкт-Петербурге революция носила острый характер (а резкая смена власти — основной катализатор для создания кладов), то в Сибири власти не так стремительно менялись, поэтому и клады не зарывали в таком количестве, как в европейской части страны.

Тем не менее увлечение поисками сокровищ в регионе год от года становится популярнее. Сейчас в Иркутске существует порядка 10 неформальных сообществ, объединяющих искателей сокровищ. Также зарегистрирован и работает клуб кладоискателей и золотодобытчиков, в котором состоит свыше тысячи человек. В прошлом году стараниями клуба в Иркутске открылся первый в Прибайкалье музей кладоискателей. А в начале весны этого года в городе открылся еще и Сибирский монетный аукцион, который каждые две недели проводит торги на 400–500 лотов.