Андрей Гузев, выросший в детском доме для инвалидов в маленьком городке Прохладный, неожиданно для себя и множества своих друзей был признан недееспособным. Молодой человек, больной детским церебральным параличом, оказался в нальчикском психоневрологическом диспансере, медицинском учреждении закрытого типа. Находясь там, он не может принимать гостей и общаться со своими друзьями.
С интеллектом у Андрея Гузева всё нормально. Он окончил художественную школу, став одним из лучших, в совершенстве владеет компьютером, музыкально одарен. У него много друзей и знакомых. Только ходит Андрей плохо. Он не понимает, почему его отправили в психоневрологический диспансер и заперли в боксе, как преступника, читай, приговорив к пожизненному заключению.
Когда дети в детском доме для инвалидов вырастают, их переводят либо в дом престарелых, либо в дом инвалидов. Андрею исполнилось 27 лет, и его должны были перевести раньше, но ни там, ни там не было мест. И тогда его отправили в психоневрологический диспансер в Нальчике.
Это психоневрологический интернат закрытого типа, и мы это сразу почувствовали. Мы здесь как в клетке. Никуда не выпускают. Если в Прохладном я мог пойти в город, пообщаться с друзьями, то здесь это запрещено. Запрещено принимать гостей и ходить в гости — со мною вместе сюда были переведены пять девочек, с которыми мы росли. Но видеться мы можем или в столовой, или во время прогулок, или же мельком в коридоре, где приходится говорить стоя. Говорят, мы взрослые, и мало ли что…
Андрей неоднократно просил, чтобы ему нашли место в Прохладном, где его знает полгорода. Однако это сочли невозможным.
Я умею писать и читать — сам научился, нас не учили. Друг обучил игре на гитаре, и я даже участвовал в конкурсе — был номинантом и победителем в 2005 году. У меня около 10 грамот и наград. Даже денежную премию получал — 3 тыс. рублей и письмо от президента. Я скучаю по Прохладному, по общению. Тяжело жить в таком закрытом заведении, в замкнутом пространстве. Мы заперты в боксах, как преступники. Но мы не сумасшедшие, мы — инвалиды. И мне страшно. Я не хочу здесь находиться пожизненно.
В 2005 году Андрей Гузеев за свои рисунки был номинирован на премию «Филантроп». В нальчикском Государственном концерном зале он присутствовал вместе со своим преподавателем рисования. Немного волновался, получая премию, но не больше, чем остальные лауреаты.
Андрея в Прохладном знают и прекрасно к нему относятся. У него много друзей и знакомых. Три семьи из их числа изъявили желание взять опеку над больным юношей и принять его в семью. «Я всегда мечтал жить в семье, и лет до 14-15 каждую женщину провожал глазами в надежде, что меня кто-нибудь увидит и заберет. Мечтал иметь семью. Но я ни разу не слышал, чтобы кого-то из наших усыновляли… Помогите мне выйти отсюда. Пожалуйста. Дайте мне возможность жить нормальной жизнью или дайте умереть», — говорит Андрей.
Между тем всем трем семьям, претендовавшим на опекунство, было отказано по разным причинам. Последнее заявление было от Нины Фикрат Кызы Гаджиевой. Педагогу с уймой положительных характеристик, проживающей в пятикомнатном доме, оборудовавшей для Гузеева отдельную комнату, здоровой и адекватной, тоже было отказано. Причинами назывались отсутствие родственных связей, недостаток жилплощади и «состояние здоровья совершеннолетнего недееспособного Гузева А.А., страдающего на фоне умеренной умственной отсталости детским церебральным параличом с нижним спастическим парапезом, при котором самостоятельное отдельное проживание невозможно».
В постановлении об отказе, подписанном министром труда и социального развития КБР, сказано: «Признать нецелесообразным назначение Гаджиевой Н.Ф К. опекуном совершеннолетнего недееспособного гражданина Гузева А.А. и его выписку из психоневрологического стационарного учреждения для социального обслуживания».
Как человек, хорошо знающий Андрея Гузева, могу с полной ответственностью утверждать, что Андрей хорошо понимает значение своих действий и разумно руководит ими, то есть является вполне дееспособным человеком. Парень разумно и аргументированно рассуждает, у него хорошо развита речь, высокая степень обучаемости. Несмотря на то что в детском доме-интернате, где он ранее находился, детей не обучали грамоте и другим наукам, Андрей самостоятельно научился читать, считать и писать. С детства Андрей проявлял хорошие способности к рисованию, участвовал в разных конкурсах и выставках рисунков, в которых завоевывал грамоты и награды. К тому же это очень общительный и развитый молодой человек, который имеет друзей разных возрастов.
Я работаю старшим воспитателем ГКУ «ПДДИ» МТ и СР, где до декабря 2012 года проживал Андрей. За 10 лет моей работы в этом учреждении я хорошо изучила его характер. Среди остальных воспитанников он выделялся своим желанием и стремлением жить достойно в обществе и достиг определенных результатов: научился хорошо рисовать. Последние годы проживания в ПДДИ (Прохладненский детский дом-интернат) был активным помощником во всех мероприятиях, мальчик артистичен, хорошо читает стихи, поет. У Андрея очень развита речь, хорошая память. Последнее время увлекся игрой на гитаре, посещая частные уроки. Я постоянно общалась с ним на самые различные темы. Пожалуй, самой болезненной для него темой была семейная, то есть отсутствие семьи. Он часто говорил об этом. Если бы он рос в семье, он достиг бы многого: получил бы образование, работу. И, возможно, не было бы упущено время в лечении его основного заболевания. Любил мечтать о самостоятельной жизни, вслух рассуждать, как бы он ее построил и обязательно бы завел свою семью.
На мой взгляд, у Андрея есть один-единственный недостаток, и то физический — он плохо ходит. Но ходит сам! Он напоминает Алексей Мересьева из книги «Повесть о настоящем человеке». Родился со страшным диагнозом. Никто не верил, что он ходить сможет. А он заставил себя ходить. А это сколько лет упорной тренировки? Он и сейчас постоянно тренирует свое тело. Занимается. Выказал желание играть на пианино — и научился, захотел, и пошел учиться игре на гитаре, и научился. Решил заняться рисованием, чтобы тренировать свои руки, и стал одним из лучших молодых художников. Он постоянно совершенствуется, постоянно чему-то учится. Андрей смог завоевать любовь и уважение окружающих его людей. Поэтому, и только поэтому мы готовы идти до конца, чтобы добиться его освобождения. Это то, чего никак не может понять и принять к сведению Министерство труда и социального развития КБР.
Видео
ДЦП — не приговор. Это доказала и москвичка Катя Прокудина.
Страшно читать такую историю. Парня конечно же жаль, представить себе не могу как сложно бороться с этой коррумпированной бюрократической системой. Отношение к инвалидам в нашей стране не самое лучшее – в этом плане есть чему поучиться у Европы.
А по выходу из детского дома полагаются выплаты, льготы, жилплощадь; так ведь? Не здесь ли собака порылась?
Мы боремся за Андрея. Ребята, но вы же все понимаете, что в одиночку мы ничего не добьемся. В нашей стране инвалиды это люди я бы сказала «низшего сорта». Они не имеют никаких прав. С их мнением и желанием никто не считается. Особенно если они к тому же еще и сироты. К сожалению, даже решив проблему с Андреем, мы не сможем заставить государство по-другому посмотреть на инвалидов. Но если мы, все здоровые люди, объединимся и заставим государство пересмотреть все свои законы в отношении инвалидов и заставим наших чиновников считаться с ними, тогда да – они многое выиграют. А так, их голос – это крик в никуда. Их не слышат.
Если мы сегодня не подумаем о них, то это же может ждать нас с вами завтра. Ведь от этого никто не застрахован.


Это психоневрологический интернат закрытого типа, и мы это сразу почувствовали. Мы здесь как в клетке. Никуда не выпускают. Если в Прохладном я мог пойти в город, пообщаться с друзьями, то здесь это запрещено. Запрещено принимать гостей и ходить в гости — со мною вместе сюда были переведены пять девочек, с которыми мы росли. Но видеться мы можем или в столовой, или во время прогулок, или же мельком в коридоре, где приходится говорить стоя. Говорят, мы взрослые, и мало ли что…
Я умею писать и читать — сам научился, нас не учили. Друг обучил игре на гитаре, и я даже участвовал в конкурсе — был номинантом и победителем в 2005 году. У меня около 10 грамот и наград. Даже денежную премию получал — 3 тыс. рублей и письмо от президента. Я скучаю по Прохладному, по общению. Тяжело жить в таком закрытом заведении, в замкнутом пространстве. Мы заперты в боксах, как преступники. Но мы не сумасшедшие, мы — инвалиды. И мне страшно. Я не хочу здесь находиться пожизненно.




Игорь Исаев
Инна Новикова
Сергей Милованов
Артем Карпенко
Natan Ral
Рулон Обоев
Злата Шевченко
Анатолий Губарев
Ирина Нелюбова
Анастасия Жданова
Александр Унажокин
Makoto Kou
Назиля Канеева
Master Yoda









17 комментариев к материалу. Показать отмеченные редакциейвсе